... Нью-Йорке в перерывах между съемками, репетициями и сеансами лечения у психиатра ...

Мэрилин Монро. У нее было все, кроме счастья



Она прожила всего тридцать шесть лет и осталась бессмертной. Красота и женственность Мэрилин Монро стали мифом. Ее называли "невестой Америки". Секрет ее оглушительного успеха поражает. Грустная история жизни напоминает сказку о Золушке. Тайна смерти не разгадана и сегодня.

"Она была прелестна. Совершенство фигуры сочеталось с естественной врожденной грацией, а безграничная внутренняя душевная энергия постоянно озаряла лицо". Этот отзыв кочевал из статьи в статью.

Одинокое детство

Мэрилин Монро начала свою жизнь 1 июня 1926 под именем Норма Джин Мортенсен. Ее родителями были Глэдис Монро Бейкер Мортенсен, работавшая монтажером в Голливуде, и Эдвард Мортенсен, второй муж Глэдис, американец норвежского происхождения без определенного места работы.

Он тихо исчез из семьи незадолго до рождения Нормы Джин. У девочки было тяжелое детство, которое пришлось на годы великой американской депрессии. Когда ей было 7 лет, ее мать поместили в психиатрическую лечебницу. Три следующих года Норма Джин провела в детских приютах. Лучшая подруга ее матери Грейс Годдард взяла девочку к себе домой, когда ей исполнилось 11 лет. До своего замужества, которое состоялось, когда Норме исполнилось 16 лет, она жила в доме Грейс.

Смена имени

Изначально не было ни великолепной фигуры, ни врожденной грации, ни тем более душевной энергии. Свою женственность и великолепие она создала сама. Самоотверженность, с которой она "лепила" свой образ, поразительна. Впрочем, не было и Мэрилин Монро. Это имя было выбрано на киностудии "XX век Фокс" для двадцатилетней Нормы Джин Доуэрти. Новым благозвучным именем в 1946 году она подписала контракт с этой крупнейшей голливудской киностудией. Выбирая псевдоним для фигурантки фильма, недостаточно высокой и несколько полноватой, работники компании не предполагали, что перед ними - одна из самых ярких звезд мировой культуры двадцатого столетия.

Двадцатилетняя Мэрилин действительно не была классически красивой. При росте 162 см она весила больше шестидесяти килограммов, объем груди равнялся объему бедер и составлял 96 см. И самое главное - в ее глазах было столько печали и одиночества. Она была соткана из комплексов. Позже один из близких ей критиков напишет: "Не быть любимой в 25 лет, или 35, или в 45 терпимо, если тебя любили в 5 лет. Сказать, что Мэрилин обошли нежностью в детстве - значит сказать очень мало".

Работа над собой

Приемную мать поражала серьезная страсть девочки к самоусовершенствованию. Норма могла часами копировать позы, отрабатывать улыбку, как у Марлен Дитрих, вскидывать голову, как Грета Гарбо, без устали повторять походку героинь знаменитых фильмов. Первой самостоятельной победой стало избавление от врожденного заикания, которое обострилось после детского дома. Девочка не могла произнести без запинки и двух слов. Она исправляла свой недостаток три года. Под грохот кастрюль, разговоры в соседних комнатах она громко читала страницы текста, стараясь перекричать шум. Иногда "шумовой фон" создавала льющаяся вода в ванной комнате, которую перекрывали песни и медленные четкие громкие монологи, обращенные к пустым стенам. К шестнадцати годам, без помощи логопедов, она вылечила себя от заикания.

Избавление от дефекта речи не сделало ее счастливой. Она по-прежнему чувствовала, что попросту никому не нужна. Вечерами она посещала "Школу шарма", а днем работала на заводе. Там заводской корреспондент сделал ее первый снимок, который попал на страницы журнала. С этим журналом Норма Джин явилась в агентство "Голубая книга", желая стать фотомоделью. Она начала рекламировать купальные костюмы. И чтобы не оказаться выброшенной за борт, как большинство фотомоделей, она начала заниматься развитием гибкости. Она копировала движения актеров пантомимы, повторяла танцевальные па, кружилась на высоченных каблуках. Это не было игрой или развлечением. Напротив, серьезными тренировками, после которых она без сил садилась в прохладную ванну и еле "доползала" до постели. Каждое утро и каждый вечер по полчаса держала ноги поднятыми у стены. Позже репортеры будут одолевать ее вопросами: "Откуда у вас такая гибкость? Где вы научились так потрясающе двигаться?". Мэрилин отвечала только одной фразой: "Я научилась двигаться, когда родилась, и ходить, когда мне был год, и с тех пор не беру никаких уроков".

Она относилась к своему лицу, как художник к создаваемому полотну: подправляла волосы, наклеивала ресницы, покрывала лаком ногти. Она скрывала свои недостатки при помощи мастерского грима. Этому мастерству она училась сама, никому не доверяя свою внешность. Однажды она удивила фотографа, который застал ее за странным занятием: Мэрилин сидела с гримом в руках, а перед ней был открыт учебник по анатомии. Она овладевала высшими секретами макияжа. Лишь в последние годы и только избранным парикмахерам и массажистам она доверяла свое лицо и тело. На стекле в ванной она выводила губной помадой изречения, которые помогали ей жить. Их она переписывала из книг или придумывала сама: "Не ждать большего, чем можно достичь", "Суета убивает" или "Не волноваться, а волновать".

Дробное питание

Мэрилин питалась очень странно. Она была абсолютно равнодушна к еде, могла в течение дня пить только свой любимый апельсиновый сок. Журналистам отвечала: "Я не придаю большого значения еде и ненавижу рестораны - там очень много народу. Зачем деликатесы? Ведь есть тертая морковь, сырые яйца и молоко. Их я и ем". Она никогда не принимала пищу по часам, ненавидела грязные тарелки и запах раковины. А потому предпочитала сто раз на дню открывать холодильник - и откусить кусочек мяса, смазнуть пальцем немного масла, откусить яблоко, отломить крошку сыра. К вечеру продукты в холодильнике выглядели так, словно подверглись нападению мышей.

Изысканность простоты

В присутственные места Мэрилин всегда приходила потрясающе свежей и ухоженной. Но всегда опаздывала. "Лучше опоздать, но прийти в полной форме. Во всяком случае, что я люблю, так это не торопиться. Наше время слишком суетно. А красота и совершенство требуют времени и неторопливости. У меня есть одно желание - постоянно стремиться к совершенству". Насколько искусен был сложнейший грим, - основная сложность заключалась в том, что он был незаметен, - настолько же простой была ее одежда. Правда, при ее ослепительной внешности этого никто не замечал. Платья Мэрилин, выставленные на аукцион после ее смерти, поразили своей простотой и лаконичностью фасонов. Для Мэрилин красота была синонимом естественности. "Мне кажется, красота и женственность лишены возраста, а привлекательность не может быть создана искусственно. Настоящая привлекательность всегда проистекает от женственности". А естественность - это совершенство тела и лица, а не наряды, которые носила она весьма небрежно. "Я никогда не ношу грацию и как можно реже одеваю бюстгальтер". Она считала, что корсеты и грации - панцири, которые сплющивают фигуру, делают ее безжизненной. Голливудский косметолог подтверждал, что она при большой груди действительно крайне редко надевала бюстгальтер, но при этом никогда не была ни вульгарной, ни пошлой. Если платье требовало зафиксировать линии груди, то она надевала крошечный бюстгальтер, сильно декольтированный, который держался на двух тонюсеньких бретельках. "Красота тела - естественный дар, его нельзя разрушать и презирать".

Самая большая ее страсть - духи "Шанель # 5". На вопрос: "В чем вы спите?", она, не задумываясь, отвечала: "В "Шанели № 5". Шатенка по природе, Мэрилин выбрала образ блондинки, постоянно красила волосы и остерегалась солнечных лучей, никогда не загорала - "мне нравится быть сплошной блондинкой, я боюсь загара".

Восточное побережье. Встреча с Артуром Миллером

Пытаясь отделаться от стереотипа сексуальной блондинки, навязанного ей студией, Мэрилин покинула Голливуд и уехала на восточное побережье страны, где и встретила человека, которого интересовало, как ей показалось, не только ее тело. Этот человек, драматург Артур Миллер, был известен в радикальных литературных кругах столь же широко, как Ди Маджио в мире бейсбола. Они поженились в 1956 году. Лена Пепитоун, которая работала служанкой в доме Миллеров, позже описала, как Мэрилин проводила время в Нью-Йорке в перерывах между съемками, репетициями и сеансами лечения у психиатра. Артур Миллер работал в своей спальне. Она пила шампанское и часами слушала пластинки Фрэнка Синатры. Часто она также подолгу болтала по телефону или любовалась отражением своего обнаженного тела в зеркале. Мэрилин была абсолютно свободным человеком, без каких бы то ни было комплексов.

Вскоре у Мэрилин случилось два выкидыша, несмотря на то, что ей была сделана специальная операция. Она впала в состояние глубокой депрессии. Фильмы с ее участием обходились продюсерам все дороже, поскольку Мэрилин стала хронически опаздывать на съемки или вообще срывать их, не появляясь на площадке. Страдая от бессонницы, Мэрилин стала употреблять огромное количество сильнодействующих успокоительных препаратов. Миллер несколько раз спас ее от верной смерти, не дав ей отравиться этими препаратами из-за случайной передозировки. Миллеры развелись в 1960 году в тот день, когда Джон Кеннеди стал президентом США.

Встреча с Кеннеди

Мэрилин было уже почти 35 лет. Она была одинока и страшно боялась стремительно приближающейся, как ей казалось, старости. Ей необходимо было убедить себя в том, что она по-прежнему молода и прекрасна. Она начала широко разрекламированный прессой роман с Ивом Монтаном, с которым вместе снималась в фильме "Давай займемся любовью" (1960). Он, однако, ошеломил ее тем, что вскоре прервал их любовную связь, поскольку не хотел оставлять свою жену Симону Синьоре. Фрэнк Синатра тоже стал близким другом и любовником Монро. Затем Синатра познакомил ее с семьей Кеннеди.

В 1962 году Мэрилин однажды спросила своего друга Боба Слатцера: "Можешь ли ты представить меня в качестве первой леди?" Она тайно встречалась с президентом в доме мужа его сестры Питера Лоуфорда в Сайта Монике, в гостинице "Биверли Хиллз" и на борту президентского самолета. Она купила дом в Лос-Анджелесе и опять стала жить в этом городе, поскольку там в любой момент мог "показаться сам Господь Бог" /Джон Кеннеди/.На праздновании 45-летия Джона Кеннеди - сквер Гарден в Нью-Йорке - Мэрилин оказалась в центре внимания, исполнив на сцене песню "С днем рождения". Примерно через месяц Джон Кеннеди решил закончить свою связь с Монро. Стараясь смягчить удар, он познакомил Мэрилин со своим братом Бобби. Мэрилин опять начала строить планы относительно возможного замужества. Когда она поняла, что ни о каком замужестве не может быть и речи, и после того, как Роберт Кеннеди поменял номер телефона, чтобы она ему больше не звонила, Мэрилин даже подумывала о том, чтобы собрать пресс-конференцию и рассказать на весь мир правду о ее отношениях с обоими братьями.

Странная смерть

Была ли смерть Мэрилин самоубийством или убийством? Летом 1962 года психическое состояние Мэрилин было неустойчивым, а ее настроение быстро менялось от веселья до отчаяния и наоборот. Она опять стала употреблять большое количество всевозможных медицинских препаратов и ежедневно посещать врача-психиатра. Ее сняли с ее последнего фильма за то, что она, практически, не появлялась на съемочной площадке. Мэрилин была в отчаянии еще и оттого, что не могла удержать около себя надолго ни одного мужчину. Ее жизнь стала бесцельной и беспорядочной. Весь мир был шокирован известием о том, что в одно воскресное апрельское утро Мэрилин Монро была найдена мертвой в своем доме. Причиной смерти стало отравление от употребления слишком большого количества медицинских препаратов. Позже появилась версия о том, что Мэрилин стала жертвой подготовленного убийства.

Стихи Мэрилин Монро

Немногие знают, что Мэрилин писала стихи. Все они отличаются трогательностью и беззащитностью. В них как нельзя лучше отражается душа Мэрилин, хрупкая и сильная одновременно. Вот некоторые из ее стихов:

"Жизнь, ты толкаешь меня..."

Жизнь, ты толкаешь меня в разные стороны.

Я оживаю от холода, крепкая, как паутина на ветру,

Тянусь вниз, но все-таки еще держусь.

Эти бусины лучей - их свет я видела на картинах...

О жизнь, они обманывают тебя,

Тоньше паутины, тянущейся вниз.

Она держится, не уступая ветру и языкам огня.

Жизнь, ты все время толкаешь меня в разные стороны,

Но я еще могу удержаться.

Пока.

Пока ты толкаешь меня.

Любила тебя когда-то...

Любила тебя когда-то

И даже тебе в том призналась

Но ты ушел далеко.

Когда ж ты вернулся, то было

Уже, к сожалению, поздно

И стала любовь только словом,

Словом, давно позабытым.

Ты помнишь?

Ночь над Нилом

Ночь над Нилом-она успокоит-

темнота-освежает-Ночь лишена

глаз, нет никого-тишина-

Есть только Ночь.

К плакучей иве

Я встала под твоими ветвями,

А ты распустилась, и в конце

Прильнула ко мне.

А когда ветер налетел на землю

и песок-Ты прильнула ко мне.

Я ведь слабее, чем паутинка,

Куда прозрачней,

но ты вцепилась в меня

и крепко держала на ветре порывистом

жизни-в которой порою

я в обе иду стороны

и падаю чаще всего,

когда меня тянешь в обе стороны.

Я просто порой за столом сижу

Я просто порой за столом сижу

И жизнь свою в рифму чуть-чуть уложу

На этом никто не нажил капитал,

Но мне не впервой, мой удел вот таков.

Да пойми же ты,черт бы тебя побрал,

Что люди просто не любят стихов.

Я ведь хочу лишь суметь прокричать

то, что в голову мне стучит:

вкусы тех блюд,что нельзя забывать,

и к самым тайным желаньям ключи.

Вертятся мысли и мозг мне сверлят

тихою и неустанной струей.

Пока не ушла я-пусть замутят

листа белизну строки чернотой.Говорит Монро:

"Голливуд - это место, где тебе заплатят тысячу долларов за поцелуй и гроша ломаного не дадут за твою душу. Я это знаю потому, что я слишком часто отвергала первое предложение, а моя душа не продается".

"Всю жизнь я принадлежала только зрителю. Не потому, что великая, а потому что никому другому я была не нужна".