Ну, вот всё и закончилось, хоть так-то.но, слава богу, закончилось. Забыть этот дурной сон, но сначала описать. В понедельник собрали всех заведующих и тех, кто участвует в аккредитации на совещание, где должны быть представлены друг другу обе стороны - проверяющие и проверяемые. Это форма, положенная по протоколу. Мы собрались в зале и пока не появились немцы, зав.главврача держала, как всегда, изобильную речь, последние напутствия, так сказать. Ещё она сообщила, как будут называться немцы по именам: женщина - госпожа Леман и мужчина Хер ( т.е. Герр) Хеннес, Когда она называла господина, то естественно оговорилась (а я бы тоже оговорилась в этом случае) и назвала его «Хеннеси».вот так мы отныне и называли для себя немца аудитора - Хер Коньяк. Наконец и они появились Леман с Коньяком, самый главный Папа и совещание началось с взаимных представлений и лицемерных признаний друг другу, как мы рады познакомиться. Нам тоже следовало привстать с кресла, кивнуть и назваться, кто такие. Интересно, что часть сотрудников на европейский манер не употребляла при этом своих отчеств, вторая половина по русскому обычаю называли полные ФИО. Я - по русски, нечего здесь свои порядки заводить. О чём-то ещё побеседовали, и главный объявил всем разойтись по рабочим местам, дабы комиссия начала ознакомительный обход. Я прицепилась к Папе, у меня до него была куча надобностей. Он мне срочно должен был дать свидетельства, паспорта и ещё кое-какие документы, без чего мы попалимся на проверке. Вот так всегда - всё в последний момент. Но у Папы были и свои срочные дела, и мне пришлось сопровождать его по отделам, куда он заходил. При этом мы пару раз показались на глаза всей достопочтимой комиссии: вот так впереди деловой Папа с розовой от возбуждения лысиной, за ним хвостиком я - растрёпанная и уже одетая в куртку. Главный на меня нехорошо смотрел при этом, но что-то говорить при немцах не стал. Телепатически я ловила от него: «Какого чёрта?! Я сказал - по местам все! Быстро в свою лабораторию!» Папа в очередной раз застрял в одном отделе, извлекая какие-то протоколы и дав мне ключ от своего кабинета, послал меня в него, чтобы ждала там. Поднявшись на лифте, я вставила ключ в Папину дверь и услышала вдруг за спиной: «А где А.Я.?» Оказывается - вся комиссия тут как тут, чего я никак не ожидала, и на меня опять же с нехорошим прищуром смотрел Главный. Они, видишь ли, пришли проверять лабораторию, а заведующего нет, зато есть я - постороннее лицо, ковыряющее ключом замок двери папиного кабинета. «Щас будет!!! - я впрыгнула в лифт и поехала за Папой. Он мне велел пока спрятаться, и я пошла в отдел сертификации - отсидеться и поболтать с девчонками. Выждав какое-то время, я снова начала домогаться Папы - ну очень мне нужно!!! Он выбрал момент, чтобы я юркнула к нему в кабинет, и начали оба лихорадочно искать необходимое мне, но оно никак не отыскивалось. Папа и так крепкой памятью не отличается, а в таких условиях он вообще был беспомощен и практически ничего мне не мог отдать. Тут опять в коридоре раздался голос Главного, и Папа напоследок сунул мне голую печать без всякого футляра и я бросила её в сумку. Впоследствии печать попачкала мне всё в сумке, покрасила руки и одежду, и я увозюканная печатью так и поехала к себе на Стрельникова. Но перед этим, опять же, в какой раз попалась пред очи Главного, и по его лицу поняла, что у него огромное желание дать мне пинка, и такого, чтобы я поскорее очутилась у себя в лаборатории на другом конце города. В автобусе пришла мне мысль: а что если они на машине вдруг немедленно поедут к нам и окажутся там раньше меня? Будет - зашибись!
Но в этот злополучный день понедельник никто к нам так и не приехал, а мы весь день ещё ликвидировали какие-то косяки, которые всё всплывали и всплывали наружу. И сидели мы до того времени, пока по телефону не дали отбой. Сказали - ждите завтра!
Назавтра все, как никогда рано и дружно явились на работу. Почти сразу по телефону начались звонки, предупредили, что приедут либо до обеда, либо после обеда - в общем не расслабляйтесь! А дальше - куда там расслабится, если звонили все, кому не лень: Папа - много раз, зам.главврача 2 раза, менеджер по системе качества, метролог и т.д.
« вот такая дребедень, то тюлень позвонит, то олень.» И каждый из них по ходу дела навешивал поручения к немедленному исполнению. Я летала по лаборатории, как бешеная муха, искала какие-то бумаги, писала какие-то бумаги и всякое такое. Но в общем-то все были при деле, ещё и пытались подучить определения, которые любит пытать у народа вредный хохол из комиссии. К 12 часам ажиотаж достиг апофеоза, апогея и апофигея.Я уже мало что воспринимала, остальные, похоже, тоже находились в неадеквате. Ларка, на которую я наорала, которая, огрызаясь, наорала на меня, на которую я в ответ наорала так, что она спряталась в кабинете, после всего этого подошла и говорит: «Давайте только, когда всё это закончится, забудем, что наговорили друг другу и чтоб без обид! Понятно, что сейчас в ненормальной обстановке все нервные». На что я ей устало ответил: «Разумеется.я уже ничего не помню. Что я не знаю тебя придурочную? Прекрасно знаю и люблю. Иди уже, работай, времени совсем нет». Нервная система у меня всё-таки крепкая, я хоть и посылала коллег подальше, когда они были невменяемые, но прекрасно осознавала, что это просто форс-мажорный рабочий процесс и, конечно, обидам здесь не место.
Больше всего меня взбесило поручение зам.главврача. Это было поручение чисто в её стиле, я такие уже как-то выполняла, поэтому прекрасно знала, что это дебильство даже не понадобится, но пришлось выполнять. Миленькое дельце такое - написать задним числом несколько протоколов рабочих совещаний, начиная с апреля месяца по обсуждению и внедрению всех этих дурацких документов, разработанных руководством по системе качества. Мол, собирались, знакомились, обсуждали, выполняли, контролировали.и подписи. Ну вот надо ей эту липу! И за час до приезда комиссии я сажусь сочинять протоколы. Ко мне подходит Ира и говорит: « Света, я понимаю, что тебе сейчас очень некогда, но сказали обязательно поставить на мой комп пароль. Ты умеешь?» Отвечать «не могу» я не могу, я всегда отвечаю: «не знаю, не пробовала».
Лучше бы я сказала «не могу». Но я иду и ставлю пароль на комп - это дело не трудное оказалось. При этом мне вздумалось, что правильнее сменить и пользователя с администратора на Иру. Какой такой администратор? Никакого администратора не знаю. На компе работает Ира, она и пользователь. Логично? И я довольная вернулась к рисованию протоколов. Вдруг опять слышу до боли знакомую фразу: « Света, я понимаю, что тебе сейчас очень некогда..» Оказывается, из-за того, что я сменила пользователя, из компа исчезла информация - вся рабочая база, которая не то что необходима, а необходима сейчас, немедленно, сию секунду!!! Рабочий стол почти пуст, папок нет, мои документы отсутствуют - как говориться, мерзость запустения. Ладно, думаю, сейчас верну, как было и всё восстановиться. Куда там. комп не пустил меня в систему администратора, там стоял пароль. Я колдовала и так, и этак. В корзине обнаружила какую-то информацию, обрадовалась и восстановила её. Как потом поняла, я просто весь мусор из корзины, то, что мы удаляли, вытряхнула куда-то, опять же к администратору. В результате - всё окончательно пусто, и корзина тоже. Мне начало плохеть, и я пошла звонить нашему админу. Не с первого раза, но дозвонилась, он стал советовать варианты паролей, но бесполезняк, не срабатывало. Наконец он позвонил и сообщил, что срочно выезжает, а счёт времени до комиссии идёт уже на минуты. Тут звонит Папа и мило сообщает, что установка поменялась, мол, образцы поступают абсолютно закодированные, пароль можно не ставить, но мы, якобы вообще не печатаем протоколы, не имеем права. Насчёт пароля я ему сказала «поздно» и поведала о проблеме. Он посочувствовал и тоже стал надеяться на админа Диму. Удивительно, но Дима приехал быстро, привёз ещё какие-то приказы, которые уже даже посмотреть некогда было. Взломать «администратора» Диме тоже не удалось и я даже не знаю, каким образом он вытащил из него нашу информацию и разместил в «Ире». Сказал, что когда кончится этот дурдом, он приедет с какой-то хакерской флешкой и всё сделает, как надо. А теперь ему надо срочно уходить, чтобы его не увидела комиссия, которая уже почти в дверях, и уходить надо огородами, для чего я открыла ему вторую дверь. Потом в эту же дверь я выпустила и Иру, руководствуясь распоряжением, что в лаборатории не должно быть ничего лишнего, что может вызвать ненужные вопросы. Прости, Ира, ты самый нужный человек, но у комиссии ты можешь как раз вызвать такие вопросы. Тут произошёл случай, показательный того, как всё у нас шло в этот день через ж.. Уходя, она кивнула на табличку возле двери своего кабинета «Оформление протоколов»: «Слушай, это наверное надо снять, раз нам запрещено печатать протоколы?» «Конечно», - отвечаю я, и начинаю отдирать табличку, посаженную на клей. Клей был хороший, штукатурка - плохая.потому, что в результате я отодрала табличку с изрядным куском стены. У меня уже не было сил ругаться: и так вид у лаборатории, в которой последний ремонт был 5 лет назад, довольно обветшавший, теперь ещё и зияет дыра, видимая с другого конца коридора. Плевать. Я куда-то подальше зашвырнула табличку и пошла встречать комиссию.
Ну, вот и комиссия.
А теперь надо сказать, что я реально оценивала состояние дел и понимала, что нас не аккредитуют. Не надо даже ничего предвидеть, достаточно знать требования к международной аккредитации, которые у нас не выполнялись. Это те, которые нам известны, но также существовали требования, о которых мы ещё не подозревали. Мы бы с блеском прошли обыкновенную аккредитацию в РФ, но немцы - жуткие педанты, у них до тошноты должен был бы быть зафиксирован и запротоколирован каждый шаг. Допустим, встал к весам, откалибровал, записал, взвесил, записал.и т.д. по поводу любой операции. Но даже не это главное. Метод, на который мы заявились, совершенно не отработан, за 4 дня до комиссии впервые сделано 6 исследований и всё. Прибор анализатор токсичности был куплен в июле, но по объективным причинам запущен буквально на прошлой неделе. Ну и куда мы лезем, если рекомендуется не менее полугода работы на приборе? Наверное, этого не совсем понимали наши начальники, если сразу не сняли с заявки наш метод. Но, как говорила Ларка, влетит всё равно нам.
Сначала всё шло довольно доброжелательно, представились, поулыбались друг другу, потом стали демонстрировать сам метод, и всё это затянулось на 2 часа. Отчитывались ответственные за прибор токсикологи Лара и Лена, я могла присутствовать, могла и отойти, что я попеременно и делала. Иногда приносила требуемые комиссией документы. Потом по обстановке начала понимать, что дело близится к провалу. И уже окончательно убедилась в этом, когда немец Коньяк пожелал посмотреть где и как хранится рабочий материал тест-системы. Этот вопрос, как правильно хранить, был нам не ясен изначально. Сосуды Дюара с жидким азотом вроде не подобает держать в лаборатории, а надо хранить в специальном хранилище, какое было у вирусологов, у которых мы и позаимствовали сосуд с азотом. Но я чувствовала какую-то неправильность в том, что тогда приходится тащить дозы с первого этажа на третий и ходить в закрытую вирусологическую лабораторию тоже не следует. На всякий случай мы решили соврать, что каждый раз поднимаем здоровый бидон (сосуд Дюара) и тащим к себе, а потом уносим обратно. На месте немца я бы в такое не поверила, но и так - неправильно, и сяк - неправильно. Что делать? А немец ещё прикопался, как мы контролируем температуру жидкого азота, на что мы растерялись и вообще не смогли ответить. Потом уже лазали по инету, искали всю информацию об азоте, но что там контролировать, если Т жидкого азота = минус 180 гр, а при 179 он уже перестаёт быть жидким и испаряется. Видимо немец был совсем не химиком. До всей кучи набралось 10-15 замечаний, и в заключении хохол нам предложил мировую - лучше, говорит, сами снимите с аккредитации свой метод и отработайте его, как следует, а потом заявитесь. Вариантов не оставалось и решение вообще не нам принимать. Я подписала бумаги и проводила комиссию. День закончился бурными обсуждениями и обменом впечатлений. Предложение напиться я отклонила, пока всё не решится окончательно. На следующий день продолжался аудит на других рабочих участках, нас не беспокоили, мы затаились.а в конце дня нас предупредили, что надо нам втроём явиться на следующий день с утра в контору. Видимо, чтобы наполучать люлей, решили мы. Итоги были уже подведены, проверку в целом организация прошла и следующая предстоит через полгода. Толком я не спала в ту ночь, не то, чтобы переживала, но выстраивала линию защиты, продумывала готовые убедительные фразы для начальства. Мне представлялась аудиенция у Самого главного Папы, а если бы он ещё припомнил мою мельтешню перед комиссией в первый день, вряд ли был бы ласков со мною. Но вызвал нас Папа, просто Папа, наш родной отец. И как он сказал, что не ругать, а услышать всё из первых уст. И наши уста заговорили с обидой, болью, горечью непонимания. От обороны мы перешли к нападению и с такой страстью описали существующие проблемы, что Папа обещал это не упускать из виду. В это время в лаборатории за нас троих переживал весь коллектив, наконец, мы позвонили им сказать, что едим и погрузились в такси. Тогда-то я и сказала: «Слава богу, что всё кончилось, хоть так-то, но закончилось». Потом мы зашли в лавку, затарились коньяком и закуской, а лаборатория нас встретила почти, как героев. Потом естественно пили, вспоминали все ржачные моменты и посмеялись там, где не успели посмеяться в этой дикой карусели. Потом я пошла немного поработать, но уснула, положив лицо на стол. хоть не в тарелку с салатом.
Подписаться на:
Комментарии к сообщению (Atom)
Комментариев нет:
Отправить комментарий